Художник Александр Судец - один из лучших художников-маринистов в России. Его работы, посвященные морю и парусу хорошо известны за рубежом, где неоднократно проходили его персональные выставки как для широкой публики, так и для "узкого круга" поклонников и ценителей "спорта королей" - паруса. Картины Судца - это новое слово в мировой маринистике, сказанное громко, ясно и самостоятельно.
Достаточно сказать, что ряд работ Судца находятся в коллекциях таких известных не только в мире политики и бизнеса, но и паруса людей, как бывший премьер-министр Италии Сильвио Берлускони и американский телемагнат Тэд Тернер, экс-председатель парламента Италии Джованни Спадолини и члены королевских семей Греции и Югославии. В России - у Контр-адмирала Тимура Гайдара, отца нашего бывшего Премьера, которого судец знал 8-летним мальчиком. Впервые зарубежные ценители маринистики познакомились с работами этого художника во время его персональной выставки-продажи в Италии, организованной Римским отделением ЮНЕСКО в 1989 году, когда уже на первом показе для специально приглашенных гостей на стенах галереи не осталось ни одной картины без таблички "продано", после чего выставка, уже открытая для широкой публики, в течение месяца путешествовала по Апеннинскому полуострову, неизменно собирая полные залы зрителей.
С не меньшим успехом проходили и регулярные выставки работ Судца на борту самого большого парусника в мире барка "Седов" - в рамках регат "Операция парус", "Колумбус - 500, и др., а также на фрегате "Паллада" во время юбилейного рейса "Русская Америка - 250", где они были показаны на Алеутских островах и Аляске, в Сиэтле и Сан-Франциско, на Гавайи и в портах Японии. Добавим, что сам художник также принимал участие в этих регатах. Высочайшей оценкой работ Александра Судец стал тот факт, что министерство военно-морских сил Италии пригласило художника в плавание на своем учебном парусном судне "Америгго Веспуччи", чтобы написать "портрет" этого корабля и серию картин о нем, впервые в истории нарушив традицию не приглашать на борт гражданских лиц и иностранцев.
И, наконец, мировое признание пришло к Александру Судец в 1995 году во время Первой Всемирной Арт Биеннале современного искусства на Мальте, где среди 700 участников из 49 стран он получил Первую премию. Это стало вершиной его выставочной деятельности как внутри страны, так и за рубежом.
Признание как ведущий художник-маринист получил и в СССР, что в то время было куда сложнее, чем завоевать мировую известность. Именно он был приглашен для написания ряда работ для центра парусного спорта в Таллинне перед Олимпийскими играми 1980-го года, а в 1986 году во время Игр Доброй воли в Москве на совместной с США выставке именно его работы представляли страну и были вывешены в Пресс-центре МИДа.
Александр Судец - один из лучших учеников знаменитого Константина Клавдиановича Зефирова, члена общества "Бубновый валет". Его высочайший технический уровень исполнения работ основан на громадном опыте и всесторонних знаниях, полученных им в процессе многолетних занятий скульптурой и графикой под дружеским руководством таких мастеров как Тоидзе и Вучетич (кто не знает его сталинградскую статую на Мамаевом кургане и "Перекуем мечи на орала"). Судец закончил художественное училище, институт кинематографии, учился на географическом факультете МГУ на кафедре океанологии у великого Н.Н.Зубова, основателя этой кафедры, где у него остались друзья и где висит подаренная им громадная, самая большая в мире, двух с половиной метровая, выполненная пером картина "Песня старого моряка".
Среди специалистов, Александр известен и своими находками в технике графики. Например, в передаче перспективы протяженных в пространстве предметов (ванты, уходящие от палубы в высь на шестидесяти метровую высоту), когда линия на картине для зрителя остается туго натянутой прямой, воспринимается как прямая, хотя на деле, если к ней приложить линейку, она окажется в двух местах искривленной в контр направлениях, что для глаза остается незаметным, а ощущение головокружительной высоты оказывается правдивым.
Художник Судец самостоятелен как в своём творчестве, так и во взгляде на окружающий мир. Это выделяет его из среды многочисленных собратьев по цеху, ставит особняком как явление и привлекает внимание как специалистов, художников и искусствоведов, так и моряков, знающих тему изнутри и воспринимающих творчество Александра с восторгом как правду о себе. Судец в этом смысле сказал своё, ни на кого не похожее, слово в искусстве, и это слово люди услышали и его запомнят.
Тематически картины Судца можно разложить на три части. Это - чистые "марины", где возможно присутствие "портрета" корабля; это - отдельные "интимные" уголки на корабле, некие, если хотите, "натюрморты", где различные предметы оснастки, такелажа, дельные вещи и проч. несут в себе тепло человеческих рук, сами проявляют скрытую от стороннего взгляда холодного созерцателя свою присущую им душу живых существ, помощников моряков, равноправных участников плавания, пребывания людей в морском просторе; и, наконец, аллегории с участием обнаженной мужской и женской натуры, когда, как в балете, через человеческое тело выражаются человеческие эмоции: это не то, что человек видит вокруг себя, находясь в море, а то - что он чувствует, что ощущает внутри своего "я", став содеятелем, соучастником происходящего, что ему мстится, например, в туманную ночь на пустынной, влажной палубе, когда кругом никого, и только ведьмины космы пролетают мимо борта в черноте окружающего мира...
Сам Александр Судец относится к признанию довольно спокойно. Устоять, по его собственным словам, он не может только тогда, когда слышит похвалы своим работам из уст опытных "морских волков", знающих о море все и чувствующих его каждой клеточкой своего тела. Глубокое понимания моря и паруса объясняется не только любовью к ним художника, но и тем, что он сам опытный яхтсмен, яхтенный капитан и неоднократный участник таких регат толл-шипов, как "Русская Америка - 250", "Oперация "Парус" Международной Ассоциации учебных парусников и "Колумбус - 500", длительных океанских походов на парусных гигантах "Седов", "Крузенштерн", "Паллада", "Америго Веспуччи" (Италия).
***
Это человек уникальной судьбы, он был рожден, чтоб стать певцом моря (1932 г.). Судите сами: когда ему был год, родители привезли его в Грецию по командировке отца, занимавшегося фрахтом пароходов, и прожили они там три года. Александр говорит, что до сих пор помнит то невероятное потрясение, которое он испытал ребенком, впервые увидевшим море вблизи. Прозрачное, как жидкое стекло, живое, как медуза, и - цвет! Когда ему было уже за пятьдесят, он, перекапывая семейный архив, наткнулся на письмо мамы к бабушке в Москву, где она писала из Афин: "Сегодня Алику исполнилось три года, и он впервые написал букву "А", а еще перед этим он рисовал пароходики". Вот так, с двух лет - и на всю жизнь! Разве это могло произойти случайно?
А дальше пошло: тяга к рисованию и любовь к морю, живя в нем постоянно, шли параллельно рядом друг с другом и всегда. Еще учась в школе, он закончил художественное училище, учась у знаменитого Константина Клавдиановича Зефирова, члена общества "Бубновый валет". Но после школы поступил на географический факультет МГУ, на кафедру океанологии к великому Николаю Николаевичу Зубову, который по его же словам считал Судца "своей надеждой". Но шел 1952 год, еще был жив Сталин, и Судца после двух семестров абсолютного счастья вдруг неожиданно исключили из университета, выгнали вон - через десятилетия выяснилось (кэгэбэшные друзья рассказали), как сына расстрелянного в 1938 году "врага народа". Потом были долгие годы работы художником в кино и на телевидении, и там годами Александр для забавы рисовал каждый день по штучке микроскопические картинки величиной не больше пачки сигарет, и всё про море, и продавал их по цене от 17 до 29 копеек, требуя, чтоб не приплачивали и давали точно, - мол, чужих денег нам не надо. Те картинки были тогда по всей Москве.
Работая на ТВ и занимаясь парусным спортом, являясь яхтенным капитаном, Александр в 1974 году на парусной байдарке собственного изготовления пересек Каспий, в результате чего через много лет родилась картина "Поцелуй волны", которая в числе прочих на Первой Всемирной Артбиеннале современного искусства на Мальте среди 700 участников из 49 стран в 1995 году получила Первую премию как лучшее произведение графики в мире того времени, что стало вершиной айсберга многолетней выставочной деятельности художника .
В 1981 году друзья пригласили Судца на "Седов", крупнейший парусный корабль планеты. И всё, что было до сих пор, стало лишь подготовкой, лишь преамбулой к тому, что наконец и закономерно свершилось: Судец стал ходить в море и рисовать исключительно на свою любимую тему. Первые пять картин шли под общим названием: "Поэма о мачтах". Это название можно адресовать ко всему, что создано художником потом за более, чем тридцати летний путь. Имея профессиональный паспорт моряка, входя в экипажи как их полноправный член, Судец обошел полмира на таких парусных гигантах, винджаммерах, толл-шипах как "Седов", "Крузенштерн", "Паллада", итальянский "Америго Веспуччи". Слились две страсти воедино и получился плод - его теперешние картины. Одна из них, громадная вещь, наверно самая большая в мире когда-либо выполненная пером, размером в два с половиной метра на полтора под названием "Песня старого моряка" подарена художником и висит на кафедре океанологии МГУ к шестидесятилетнему юбилею первого ее выпуска, куда Судец был приглашен в качестве почетного гостя, где его не забыли друзья и помнят до сих пор.
Высочайший технический уровень исполнения его работ, когда кажется, что лучше уже сделать невозможно, зиждется на громадном опыте и всесторонних знаниях, полученных им то в процессе многолетних занятий скульптурой и графикой под дружеским руководством таких мастеров как Тоидзе и Вучетич (кто не знает его сталинградскую статую на Мамаевом кургане и "Перекуем мечи на орала"), учеба в Институте кинематографии на операторском факультете, где Судец получил такие знания о структуре света, об освещении, освещенности предметов, какие не даёт ни один художественный институт и т.д., и т.д. Плюс, конечно, как в боксе (которым А.С. занимался в течение десяти лет) важен хорошо поставленный удар, так хорошо поставленная рука важна и для графики, что у нас тут на-лицо. Александр придумал некоторые новшества, например, в передаче перспективы протяженных в пространстве предметов (ванты, уходящие от палубы в высь на шестидесяти метровую высоту), когда линия на картине для зрителя остается туго натянутой прямой, воспринимается как прямая, хотя на деле, если к ней приложить линейку, она окажется в двух местах искривленной, что для глаза остается незаметным. Или метод сохранения бумаги от выгорания с течением времени (времён, лет). Очень отдаленно метод его работы, само движение руки художника, может быть сравним со старинной техникой гравюры под названием "сухая игла", но тут не гравюра на металлической поверхности, а плотный, тяжелый ватман и отточенное на брусочке до состояния иглы крошечное чертежное пёрышко и коричневая (сепия) тушь.
Но не техника главное достоинство его картин - можно и медведя научить ездить на мотоцикле по арене цирка (кстати, Александр сам в прошлом мотогонщик, в 1952 году был чемпионом московского ДОСААФ). Главное - это то, как художник берёт тему. У Судца это не привычный для многих тысяч маринистов всех времен и народов взгляд на море со стороны, с берега, не отстраненное любование красотами объекта - постоял, посмотрел и ушел, а взгляд на предмет изнутри событий, в которых автор картины является их непосредственным участником. Это сплошь и рядом вызывает у зрителя взрыв ответных эмоций. Тематически картины Судца можно разложить на три кучки: чистые "марины", где возможно присутствие "портрета" корабля; некие интимные уголки на корабле, некие, если хотите, "натюрморты", где различные предметы оснастки, такелажа и проч. несут в себе тепло человеческих рук, сами проявляют скрытую от стороннего взгляда холодного созерцателя свою присущую им душу живых существ, помощников моряков, равноправных участников плавания, пребывания людей в морском просторе; и третья кучка - это аллегории с участием мужской и женской обнаженной натуры, это не то, что человек видит вокруг себя, находясь в море, а то - что он чувствует, что ощущает внутри себя, став участником, содеятелем, соучастником происходящего, что ему мнится, когда то ли сон, то ли явь, например, в туманную ночь на пустынной, влажной палубе, когда кругом никого, только ведьмины космы пролетают мимо борта в черноте окружающего мира. Или... или... или... , когда в высоте, на вантах ветер сдавливает тебя, навалившись, как тяжелый матрас и шапка твоя улетает в простор океана... Такое с бережка не нарисуешь, такое надо... А такого в мировом искусстве до сих пор не было, так никто море людям не показывал, не рассказывал о нем, Великом! Поэтому нечего говорить о том, кто лучше (хотя имеется официальный сертификат о том, что картины относятся к числу лучших в мире) - здесь речь идет о другом: таких картин, как те, о которых мы сейчас говорим, просто в мире больше нет, они в этом смысле единственные и уникальные, как на них не взгляни, хоть со стороны уровня технического исполнения, хоть тематически. Судец сказал своё собственное слово в мировом искусстве. Отсюда и их качество и, соответственно, их цена, так сказать, их "прайс": ведь картины не должны попасть в небрежные руки, чтоб потом встать на каком-нибудь чердаке мордой к стенке. Человек, покупатель, заплатив за них достойную цену, и относиться к ним будет достойно, тем более, что с течением времени, когда никого из нас уже не будет, а картины останутся, стоить они будут... Помните, Винсент Ван-Гог, отправляя брату для продажи свои " Подсолнухи", написал в сопроводительном письме: "Я уверен, что ты сможешь их продать за 60 франков" - теперь же они стоят шесть миллионов. Как вы думаете, сколько когда-нибудь будет стоить "Морская стихия" (акулья челюсть), от которой, если ее неожиданно показать, половина народу вскрикивает?.
Александр никогда не "толкался локтями", никогда не ставил перед собой ревнивой задачи обязательно быть первым, просто так получалось, что он становился не просто первым, а единственным, Так было, например, когда итальянские военные власти через посольство пригласили его участвовать в плавании (Op.Sail - 90) их знаменитого парусника "Америго Веспуччи", на котором никогда не было не только ни одного советского человека, там вообще не было мест для ночевки посторонних - для Судца нашлось. После этого он сделал серию из пяти картин об этом замечательном корабле, которые потом выставлялись, награждались, продавались, повторялись. После этого же и после двух замечательных выставок во Флоренции и Риме, организованных римским отделением ЮНЕСКО, когда все привезенные 36 картин были проданы (!), когда в адрес автора пришла телеграмма с поздравлением от председателя парламента господина Джованни Спадолини, Судца приняли в качестве единственного индивидуального члена (все были только коллективные) в Общество Италия-СССР (сопредседатель с нашей стороны был Тихон Хренников). То же было и во время проведения Игр доброй воли в Москве в 1986 году, когда в Пресс-центре МИДа была организована выставка двух художников-маринистов. Там Советский Союз представлял Судец, а с американской стороны Джон Меккрэй, и организатору Игр Тэду Тёрнеру была преподнесена одна из картин Судца. Они с Тэдом и его сыном, Тэдом-младшим тогда подружились с Александром, были у него в гостях дома.
Крупнейшие, самые интересные рейсы, в которых принимал участие художник и, как всегда, вместе со своими картинами, были: фантастический рейс в рамках празднования юбилея открытия русскими моряками побережья Аляски, экспедиция"Русская Америка - 250"в 1991 году, по всем тем местам, где наши когда-то ходили, селились, плодились (Алеутские острова, Аляска, Сиэтл, Сан-Франциско, Гавайи, Япония), и полугодовая регата "Колумбус - 500" по Атлантике в честь празднования юбилея Колумба. Рассказ об этих и других интересных плаваниях, кораблях и людях - в двухтомнике Александра Судца "Океанские сны" ("Самодонос" и "Седов" и другие", их заказ в интернет магазинах) с массой картинок, репродукций работ автора.
У Александра есть красивая белая кепка из Голландии, подаренная ему сыном, есть белая техасская шляпа, которую он сам купил себе в Норфолке, есть шикарная зимняя шапка из баргузинского соболя, что подарила ему жена, но - он остается самим собой и в любую погоду, круглый год, хоть в жаркий зной и лютое пекло, хоть в свирепую метель, когда морозу за тридцать и все морду воротят от пурги, всю жизнь ходит с открытой головой. Таково его кредо, и так его все и воспринимают! Так что, присоединяйтесь, господа, к нам, присоединяйтесь!..